В стихотворении Николая Заболоцкого «Некрасивая девочка» есть такие строки:
А если это так, то что есть красота
И почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Вот это точно — «огонь, мерцающий в сосуде». Сосуд — это «ор хасадим». А в этом сосуде начинает проявляться «ор хохма́».
Представляете, человек, который вообще был не связан…
Ну при чем тут он связан, не связан? Это чувствуется изнутри без всяких определений.
То есть все равно было чувство, что есть внешняя красота и есть внутренняя красота?
Да.
Я вижу, что когда вы говорите, что такое красота, что такое добро, что такое любовь, то очень много отзывов «за», но очень много отзывов — говорят: «Ну просто где-то витает».
Да, старичка куда-то понесло.
Да, где-то витает. Любовь — это проще.
Что значит проще?
Ну проще: я люблю другого, просто я его люблю.
Кто любит, кого любит? Это животная любовь. Я извиняюсь, конечно, что сбрасываю вашу любовь с пьедестала. Но на самом деле любовь, давайте глубже проникнем в ее суть, на самом деле это проявление Творца в творении. Это то, что нас притягивает, это источник притяжения. То есть свет, называемый «хохма́», который проявляется для нас, только лишь если он облачен в свет «хасадим».
Поясним: свет «хохма́» — это как бы свет жизни называется?
Свет жизни, который проявляется в свете добра. А иначе он не может проявиться.
Хорошо, мы придвинулись к добру. А что такое добро?
А добро — это когда я желаю другому существовать даже за мой счет. Когда я готов все отдать, для того чтобы все существовали.
Это добро?
Это добро. И тогда в нем проявляется, отсвечивается как бы, свечение Творца. Вот это свечение Творца, проявляющееся в доброте человека, в правильном отношении человека к людям, к миру, к природе, оно называется «красота».
Это называется красотой?
Да. Это нас практически и притягивает. Ну это, конечно, далеко.
То есть вы как бы… Внешнюю красоту нам навязывают, мы знаем это. Навязывают. Моду навязывают, а вот это — внутренняя красота?
Эта красота построена только на добре, на отдаче, на самопожертвовании, на любви. И она не имеет никакого отношения к нашим сегодняшним чувствам. Мы никак не можем в них наслаждаться, страдать, то есть с нашими сегодняшними пониманиями. Никак.
Увидеть я это физически могу, внутреннюю красоту? Увидеть я могу? Глядя на человека, общаясь с ним, я могу почувствовать, увидеть внутреннюю красоту?
Общаясь с ним, может быть, можно. Постепенно. Когда ты раскрываешь, насколько человек добр, насколько он может подвинуться и уступить место другому. Не в трамвае где-то, понятно, а просто везде в жизни.
Если я это чувствую, я тогда вижу, что внешне он, например, уродлив, внешне он…? Я что вижу?
Ты не видишь этого. Если ты уже дожил до такого состояния, ты уже не видишь его внешности.
То есть для меня он тогда красив?
Да, именно вот этими проявлениями добра.
То есть я вот этот огонь в сосуде вижу, а сосуд меня уже не интересует, вся эта оболочка, все это внешнее?
Он должен быть, иначе ты не увидишь огня. Сосуд должен быть. Но, в принципе, ты видишь огонь.
То есть самое важное — прорваться к этому огню через эту внешнюю оболочку?
Нет. Если ты сопоставляешь себя с этим сосудом, с добром, с отдачей, с любовью и так далее, то ты постигаешь внутренний его огонь.
А если о человеке говорить. Если я с этим человеком сопоставляю себя, ну с человеком…
Если ты можешь сопоставить себя с добром другого человека, то ты обнаруживаешь в этой мере его внутренний огонь.
А если я говорю, что я не могу так?
Неважно, тогда издали каким-то образом, на каком-то расстоянии. Есть в этом много измерений.
Но у меня есть величие этого человека, который вот так может жить?
Есть у тебя или нет, зависит от того, будешь ты развивать это или нет.
Обычно мы, грубо говоря, опускаем, говорим: «Ну он может. Ну у него есть деньги».
Мы делаем все, чтобы нам было приятно и легко. А если я настраиваю себя на то, чтобы видеть приятное, легкое, красивое в других, то я это увижу.
нет комментариев
