В одной притче мудреца спросили: «Как тебе не надоедает все время быть одному?»
Мудрец ответил: «У меня полно дел. Я должен обучить двух ястребов, двух орлов, успокоить двух кроликов, выдрессировать змею, мотивировать осла, укротить льва».
«Но где они?» — спросили его. Мудрец ответил: «Они во мне. Два ястреба — это мои глаза, два орла — мои руки, кролики — мои ноги. Самое сложное — змея. Она всегда готова атаковать, ужалить, отравить — это мой язык. Осел упрям — это мое тело. Лев желает повелевать, он горд, тщеславен и думает, что весь мир должен крутиться вокруг него. У меня очень много работы».
Вопрос такой: это правильно — вот так смотреть на мир или хотя бы приблизительно так?
Ну приблизительно, то да.
То, что видишь, кого видишь, все это видишь…?
В себе.
И это все моя работа?
Да.
Работа у него, как говорит этот мудрец, — все время укротить, остановить, придержать язык свой, льва своего и так далее, и так далее. Это правильно — все время находиться в такой игре?
В таком состоянии, да.
А относительно чего это должно происходить?
Относительно своего эгоизма и вселенского милосердия.
То есть милосердие должно стоять передо мной?
Да.
И относительно него я все это прохожу. Получается, что все вокруг существует для меня. Все.
Да.
И так должен думать каждый человек?
Конечно!
Вы можете сказать, для чего это так сделано? Потому что у человека нет такого представления.
Чтобы ты подсобирал за свою жизнь такие впечатления, а затем нашел бы решение.
Я собрал эти впечатления: там меня бьют, здесь меня бьют, там меня обидели, здесь мое «я» просто с землей сравняли, затоптали просто! И я должен сказать, что это все во мне, все это?
Все это ты.
И что я должен сказать, для чего это?
Для того, чтобы я понял замысел.
Вы сказали, что напротив стоит милосердие у человека. То есть это замысел?
Да.
Приблизиться к этому милосердию?
Да.
То есть я должен действительно укротить все то, что во мне?
Да. Так, спокойно укрощай.
Получается, что у нас есть постоянная работа? Получается, что тогда не может быть отдыха.
Да, так и написано.
Даже стареет человек, у нас в мире выходят на пенсию, ты все равно продолжаешь эту…?
Да-да-да, до последнего мгновения.
Ну и последний вопрос: как держать это милосердие перед собой и относительно него жить, работать?
Что ты стоишь перед Творцом абсолютно добрым, доброжелательным, мудрым и постоянно заботящимся о тебе!
Самая страшная боль — и я думаю вот так, да? Самое страшное унижение — я говорю: «Это забота обо мне».
Да.
нет комментариев
