Даже на непростые вопросы нужно давать откровенные ответы.
Вы когда-нибудь испытывали настоящий страх? Если да, то как вы к нему относились и относитесь?
Настоящий страх я не испытывал, наверное. Страх смерти у меня был, и страх неудачи у меня был.
Вот такие страхи, да?
Да.
А так, чтобы животный какой-то страх?
Ну это страх страданий. Это тоже было, но я бы не сказал, что это самые высшие виды страха.
Понятно. А как вы выходили из этих состояний?
Я уходил внутрь своих занятий, внутрь каббалы, и пытался найти их корень. И когда я его находил, то я чувствовал, что я эти страдания сам создаю.
И страхи уходили?
И страхи уходили.
Может быть, вот это как раз и хотят услышать в ответ: надо уходить туда — искать корень, да?
Это проблема. Если человек чувствует, что у него есть достаточно сил, чтобы бороться с такими видениями страданий…
То, что навевает страхи, да?
Да. То это проблема. Он должен сначала понять, что он идет на страдания. Да, на страдания.
То есть?
Что должен будет их пережить, эти страдания, принять их, подняться выше их и так далее. Это непростая задача.
То есть вы сейчас говорите о страданиях и тем самым говорите о страхах, да?
Ну да, это страх страданий.
Страх страданий?
Да.
То есть я должен идти как «иду на грозу»? Помните, такой фильм был? То есть я должен идти навстречу им?
Да.
И тогда я могу идти к корню?
Да.
А если я просто боюсь? Вот просто навалился на меня страх. Ну просто! Что мне делать, как из этого выйти? Сейчас страхи у всех людей практически.
Тогда надо, тем более, резко выходить из этого состояния.
Как?
При любых условиях не оставаться в этом. Я считаю, что самое лучшее для человека в этом случае — это серьезный спорт. Велосипед. И вперед, и крутить по часу в день.
А если вы посоветуете свою науку, если вы посоветуете каббалу, то это не всем подходит, да?
Это не всем.
Не всем?
Нет.
А кому именно это подходит?
Это подходит только тем, которые могут поставить свой разум выше чувств. Иначе не получится.
Еще вопрос. Вы пишете, что постоянно были с вашим учителем. Получается, что детей растила ваша жена. Я женщина, мне очень важно знать именно ее ощущение, уж извините.
Да, так и было.
Какое ощущение у вашей жены? Спрашивает женщина.
Ну не знаю. Она, по крайней мере, имела детей, участвовала в их процессе обучения и так далее. А я занимался только своим учителем.
Это героическая жизнь со стороны женщины.
У нее — да.
Да?
Да.
То есть и это вы вполне ощущаете?
Вполне! Она заслужила все, что может дать Творец.
А вы по-другому не могли? Я уже от себя задаю такой вопрос.
Нет.
Не могли? И сегодня это тоже понимаете.
Я это понимаю, конечно.
Что вы не могли по-другому.
Нет.
И она это понимает?
Да!
Да?
Конечно.
Вопрос такой: о чем вы думаете, когда преподаете своим постоянным ученикам? И о чем думаете, когда вы на публичной лекции и перед вами те, кто вообще ничего не знает?
Когда на публичной лекции и никто ничего не знает, то я должен преподать им самые-самые понятные для начинающих азы каббалы, чтобы они почувствовали, что они понимают, принимают и адаптируют это в себе.
То есть практически вы должны на их уровень…
Ну да, конечно. А если я уже со своими учениками, то я пытаюсь там действовать так, чтобы каждый урок состоял из двух, а может быть, и трех ступеней. Чтобы они поднялись по ним и начали бы смотреть немножко свыше на ту точку зрения, которая у них была до начала этого урока. Вот так.
С чем должен выйти ученик с урока?
С тем, что он поднялся над тем, с чем пришел, и это его удовлетворяет, устраивает, приподнимает. И он таким образом чувствует себя заслужившим.
То есть он должен выйти с какой-то галочкой, что я чего-то достиг.
Да, обязательно.
Да? Потом куда-то это девается в течение дня, и следующий урок снова, да?
Ну относительно, да.
А с чем должен выходить начинающий, после вашей лекции для начинающих?
Что он пришел, наполнился и уходит, в общем, довольный.
А вам надо, чтобы у него была тяга к вашей науке, что вы пробудили это в нем?
Конечно, я об этом волнуюсь и думаю, но это зависит от человека.
Еще вопрос: что для вас означает Израиль? Считаете ли вы себя патриотом Израиля?
Израиль означает для меня особое место, действительно святое место в мире, в котором могут существовать и будут существовать все евреи. Насколько я считаю себя патриотом? Я не думаю об этом. Во мне есть просто практическая, я думаю, правильная оценка этой страны.
Ну тогда вопрос: какая она?
Что это место для нас. И мы должны за него цепляться всеми способами.
нет комментариев
