Беспричинная ненависть сопровождает евреев на протяжении всей истории. Откуда она взялась?

Речь идет о духовном отторжении, о духовном разобщении. В действительности, мы еще не ощутили его в полной мере. Евреи по всему миру помогают друг другу, переживают друг за друга. Но когда мы начнем соединяться друг с другом по-настоящему, между нами проявится беспричинная ненависть.

Нынешние наши конфликты и противоречия в Израиле – лишь «скромное начало». Жизнь здесь понуждает нас к определенному сплочению «материального» характера, и потому мы обнаруживаем эту «каплю яда».

В действительности же, беспричинная ненависть (синá) залегает отсюда и далее в нижних, внутренних пластах, и глубина ее соответствует высоте горы Синай. Однако, по мере «раскопок», у нас будут силы, чтобы преодолевать ее по принципу: «Все преступления покроет любовь». 

И все-таки, почему ненависть является неотъемлемой частью еврейской специфики?

Потому что наше предназначение – единство. Цель нашего народа, нашей страны, нашей жизни в этом мире – объединиться и показать всем, как это делается. Так вот, ненависть играет роль фундамента. Без нее мы бы не объединялись.

Два близких друг другу объекта достаточно связать тонкой нитью. Но если между ними пролегает ненависть, неприятие, то для связки требуется железная скрепа. Если это лютая ненависть, непримиримая вражда, то нужны железные цепи. А если ненависть между ними еще сильнее, то необходима целая система, которая со всех сторон будет удерживать их вместе.

Иными словами, чем сильнее ненависть, тем сильнее любовь над ней. Они не могут друг без друга. Именно так растет любовь, «покрывая все преступления».

Это относится именно к еврейскому народу, но еще не проявилось среди нас. Лишь поднимаясь по ступеням единства, мы поймем, каким образом 24 тысячи учеников рабби Акивы, которых он обучал братской любви, пали в беспричинную ненависть. Да еще в какую – в яростное пламя, испепелившее Иерусалим и повлекшее за собой двухтысячелетнее изгнание. Сегодня мы не понимаем всей глубины этого явления.

Мы созданы из «материала» под названием «желание наслаждаться». А наслаждение ощущается, исходя из потребности, нехватки, когда мне его недостает. К примеру, промучившись полдня от жажды, я испытываю блаженство, добравшись, наконец, до воды. И наоборот, когда стакан с водой весь день стоит на моем столе, я смачиваю горло без всякого удовольствия.

Любовь – тоже наслаждение, только наибольшее. И ощутить ее можно лишь тогда, когда она предварена ощущением недостачи. Эта недостача – и есть ненависть. Соответственно, если мы хотим достичь абсолютной, безграничной любви без всяких расчетов, наполняющей разум и чувство, весь мир, – то ее должна предвосхитить максимальная, беспричинная ненависть.

Я постепенно проявляю в себе ужаснейшее отвращение ко всем, я не могу и не желаю поддерживать с ними связь, если только она не позволяет подавлять их и предельно эгоистически наслаждаться этим. Однако затем над пропастью антагонизма воцаряется любовь, и тогда мир становится для меня единым целым.

Так мы и идем вперед. Невозможно создать единство, не проявив сперва свойства, которые ему противопоставлены. Эти свойства набирают во мне силу, разгораются. Я ненавижу других, ни в чем не согласен с ними, не могу смотреть на них…

Но если я превозмогаю себя и прошу позитивную силу всеобщей любви, которая заложена в Природе, но скрыта от глаз, если извлекаю ее наружу и уравновешиваю силу своей ненависти, то «все преступления покрывает любовь».

Так я и прихожу к внутреннему равновесию – именно между ненавистью и любовью, когда обе они равно действуют во мне. Только «покрывая» беспричинную ненависть, я смогу достичь абсолютной любви.

Что это дает человеку?

Он выходит на ступень Высшей силы, раскрывает весь огромный негатив и весь огромный позитив Природы. И тогда обретает мощь, вечную жизнь, в полном равновесии совершенства. Ведь совершенство не может состоять из одного позитива, из одной лишь силы любви без ненависти. Обе они одинаково необходимы.