В поездках с РАБАШем на машине я не удерживаюсь, конечно, и часто заваливаю его вопросами. Он отвечает и я вижу, что он не хочет, чтобы я молчал. Ему нравятся вопросы. А вопросы я задаю острые: о свободе воли, о том, что если Творец единственный, то почему я создан из двух сил и так далее, и так далее…
И вот однажды, когда меня совсем уже распирало от боли, что я не понимаю, не чувствую и не могу так жить, он остановил меня. Мы как раз приехали домой и он сказал: «Подожди, я кое-что тебе дам».
Поднялся к себе. Я ждал в машине. Он вынес потрепанную тетрадку и вручил ее мне. На обложке было выведено «Шамати» — «Услышанное». Сказал: «Почитай, это то, что я записывал».
Я только заглянул в эту тетрадку — сразу все понял. Только увидел первую запись — «Нет никого, кроме Него» — и почувствовал как сердце забилось. Я прочитал только первый абзац, и оно забилось еще больше.
Нет никого, кроме Него
Я не стал читать дальше — полетел в магазин, переснял всю тетрадь, и только когда понял, что она у меня в руках, немного успокоился.
Приехал домой, закрылся в комнате, не пошел на работу и начал читать: «Услышано в первый день недели Итро (6 февраля 1944 г.)», — прочитал я и понял, что это услышано РАБАШем, а сказано Бааль Суламом. И я держу в руках эти записи. Уже одно это вызвало внутреннюю дрожь. А уж что произошло дальше, когда я начал читать!
«Сказано: “Нет никого, кроме Него”, — что означает, что нет никакой другой силы в мире, у которой была бы возможность что-то сделать против Творца». Было такое ощущение, что мне открываются тайны, скрытые веками от всех, что я именно это искал всю жизнь, что, вот оно, раскрытие Творца человеку в этом мире.
Я продолжал читать: «А то, что человек видит, что есть в мире вещи и силы, отрицающие существование высших сил, причина этого в том, что таково желание Творца.»
Это поворачивало мозги! Получается, что это Творец запутывает человека?!
«И это метод исправления, называемый “левая рука отталкивает, а правая приближает”. И то, что левая отталкивает, является частью исправления. Это значит, что в мире существуют вещи, которые с самого начала приходят с намерением отвернуть человека с прямого пути и отбросить его от духовного».
Это все было для меня открытием! Прорывом в новое, абсолютно незнакомое мне состояние. Это была разборка с самим собой. Я никогда не слышал такого от РАБАШа, а тем более от Гилеля. Как РАБАШ мог это скрыть от всех?!
Почему мне?
Я читал весь день и практически всю ночь, приехал на утренний урок с круглыми глазами, возбужденный.
РАБАШ сразу понял, в чем дело, но ничего не сказал. Я передал ему тетрадь, признался, что отснял ее. Он промолчал. Я понял, что сделал правильно. Но почему он передал ее именно мне? Вскоре мне стало ясно — почему.
Через несколько дней мы собрались поехать на море. Я сидел, ждал РАБАШа и читал «Шамати». Я уже не мог оторваться от этих записей. Использовал любое свободное время, чтобы окунуться в них. При этом читая не видел, не слышал ничего — так они на меня действовали. Потому что я сразу ощутил, что все, что написано, написано обо мне. Я сроднился с каждой строчкой, с каждым словом.
И вот я жду Учителя, читаю и не замечаю, как ко мне подходит Гилель. Он стоит за спиной, видит почерк РАБАШа и замирает, пробегая глазами строчки.
Я обернулся, только когда услышал его голос. Он подзывал Менахема, старейшего ученика РАБАШа, который занимался еще у Бааль Сулама. Он подозвал его и указал на тетрадку в моих руках.
Говорили они на идиш. Гилель сказал: «Ты видел эти записи?» «Нет, но это почерк РАБАШа», — ответил Менахем. «Вот именно, — сказал Гилель и спросил меня, — Откуда у тебя эта книга?»
Я наивно ответил: «РАБАШ дал». «А ну-ка», — Гилель взял у меня тетрадь, и они вместе начали листать ее, обмениваясь быстрыми репликами на идиш.
Я не понимал, о чем они говорят, но они были возбуждены. Гилель даже изменился в лице, движения его стали нервными. И вдруг краем глаза я замечаю как по лестнице быстро спускается РАБАШ и сразу идет к нам. Он выхватывает из рук Гилеля тетрадку, не заговаривая с ними, подхватывает меня под руку и ведет на улицу.
Как только мы вышли, он повернулся ко мне и резко спросил: «Зачем ты им показываешь?! Кто тебя просил им показывать?!» И это он говорит о тех, кто с ним еще у Бааль Сулама учился!
Смутившись, я сказал: «Гилель сам взял. Увидел ваш почерк и взял». «Запомни, я дал ее только тебе, — жестко сказал РАБАШ. — А это значит держи тетрадь у себя, спрячь и никому не показывай!»
«Ну я же не знал», — говорю. А у самого вдруг такая гордыня поднимается. Еще бы! Учитель дал ее только мне! Не им, а мне! Но все-таки мучает меня любопытство, и я не сдерживаюсь и спрашиваю: «А почему им нельзя показывать?»
«Потому что у них нет левой линии, — отвечает РАБАШ. — А значит, эти статьи не для них».
Они не услышат
Прошло несколько месяцев, пока я не понял, что значит «у них нет левой линии», как сказал РАБАШ. Понял, почему он показал эти статьи мне, не верящему ни во что, с массой вопросов, с постоянным недовольством собой и Творцом.
Для меня вдруг проявились с особой ясностью (я этого не видел раньше), вот эти строчки из первой статьи «Нет никого, кроме Него»:
«И только тому, кто действительно хочет приблизиться к Творцу, дают помощь свыше, не позволяя удовлетвориться малым и остаться на ступени маленького, неразумного ребенка. Чтобы не было у него возможности сказать, что, слава Богу, есть у него Тора и заповеди, и добрые дела — так чего еще ему не хватает?
И только если на самом деле есть у человека истинное желание, такой человек получает помощь свыше и всегда показывают ему, насколько он плох в нынешнем состоянии. То есть посылают ему мысли и рассуждения, направленные против духовной работы. А все для того, чтобы он увидел, что нет у него полного единения с Творцом».
Я читал это и с каждой строчкой, с каждым словом раскрывал высоту РАБАШа, который — единственный! — записывал за Бааль Суламом это «Услышанное». И ведь никто, кроме него, этого не делал!
Какую же силу надо было иметь, духовную, внутреннюю, чтобы слышать отца, все прочувствовать, запомнить (ведь он не давал ничего записывать на уроке), а потом выйти и слово в слово занести в тетрадку. А бывало, что приходилось записывать не десяток слов, не сотню, а тысячу!
А в том, что он действительно все запоминал слово в слово, у меня не было никаких сомнений. Потому что они были близки не только как отец и сын, но и как две ступени духовной лестницы, — один передавал другому то, что никто из других учеников не слышал. И не мог услышать. Потому что у них не было, как говорил РАБАШ, левой линии — то есть сомнений у них не было. Потому что на вопрос: «Есть ли у меня любовь к Творцу или нет?», они не сомневаясь отвечали: «Конечно же есть!»
РАБАШ говорил о таких, что они на 100% находятся в любви к себе и все же говорят о любви к Творцу. И значит им нечего исправлять. Нет у них левой линии. Не для них говорил Бааль Сулам, и не для них «Услышанное». Не услышат они.
нет комментариев
